О том, что где-то далеко на Шегультане есть яшма, причем целое месторождение, я знал давно. Знал от деда Борща, ныне покойного, известного в нашем городе, а тем паче в своем родном поселке Черемухово краеведа, балагура и острослова. Он называл эту яшму истоминской, видимо, от близлежащих истоминских покосов пошло такое наименование. Федорыч уверял, что геологам известно это месторождение и что упомянуто оно в соответствующих отчетах. Так это или нет, никому из нашей компании не известно, отчетов таких мы не встречали, хотя перевернули целую гору геологической литературы, касающейся нашего района; и назвали мы эту яшму «самсоновской» по той самой сопке, на которой ее и обнаружили.
Но обо всем по порядку. Первым, кто «загорелся» яшмой, был Валерий Шакаев – тоже известный в городе человек, тоже черемуховец, только археолог по своей профессии, бродяга-искатель по жизни. У Алексеича это стало первым приступом каменной болезни. Тогда он этого еще и не понял (это сейчас он почти бросил родную археологию, плотно завязнув по поисках камня), просто хотел отыскать выхода яшмы, из которой древние люди с большим умением делали свои орудия труда, охоты и быта. Но так как знаний в геологии на тот момент не хватало, Алексеич пригласил меня поучаствовать в поисках. Так как привязка яшмовых выходов была довольно точная (где же он ее откопал, до сей поры не знаю), то на второй день экспедиции мы и нашли эти шикарные яшмовые обнажения.
Самсоновская яшма полосчатая, с простым рисунком, полосы красновато-коричневые и светло-зеленые до белых. Пригодна для камнерезных дел. Хорошая блочность и неплохой рисунок позволяют точить из нее даже крупные вазы. Но особенно впечатляют огромные глыбы яшмы в коренных обнажениях. Эти глыбы достигают величины в несколько кубических метров. Вот бы пару таких, да вывезти в город, поставить в парках – красота!
Так как поездка наша предусматривала пешеходную часть маршрута около 50 км, то, соответственно, и яшмы было вынесено немного – килограмм по десять на брата. И был это 2008 год. Камень разошелся по рукам и все благополучно забыли о самсоновской яшме.
Но каменная болезнь дала о себе знать в 2013. Болезнь проявилась бурно, в виде эпидемии, захватив почти все города Северного Урала: Североуральск (Цыганко М. В., Шакаев В. А.), Волчанск (Гунгер Ю. В.), Краснотурьинск (Паначев Ю. В., Путинцев И. А.), Серов (чета Вологиных). В общем, все камнелюбы Северного Урала вспомнили вдруг о яшме. И вот уже знакомый 66-й горноспасательный ГАЗон выдвигается за речку Ельцовку в направлении Шегультана.
Уже после обеда наш ГАЗончик, кряхтя и скрепя своими старыми рессорами (видимо, предчувствуя скорое списание и изо всех сил стараясь доказать свою пригодность и исправность), выдвинулся в обратный путь, таща на своем горбу кроме нас уставших еще и тонны полторы яшмы. Погода в этом ноябре выпала не просто теплая, а на удивление погожая. Выпавший было снег дотаивал тут и там, ручьи неслись по лесу словно весной, и даже птицы щебетали по-весеннему. Только бледное ноябрьское солнце не собиралось подниматься, а лишь слегка оторвавшись от горизонта, плыло за нами, цепляясь за макушки сосен, то замедляясь, то ускоряясь, когда дорога наша становилась сносной. Охотники при встрече чертыхались, потеряв лосий след, а нам такая поблажка осени была дюже на руку: попробуйте, поковыряйте камни из мерзлой земли. Никакого удовольствия. А тут, пожалуйста, вытащил, протер рукавицей, оценил рисунок и – в кузов. Не оценил – в кусты. Вот уже и кузовок полон, печурка гудит, хоть и тепло на улице, а все ж приятно с печкой, уютно. Тимур нам по кружечке красненького наливает – с устатку аж захорошело!
