Что говорят камни? Жизнь минералов и их круговорот в природе и в технике. Для самообразования и юношества. По книге Г. Петерса «Bilder aus der mineralogy und geologie». Состави А. П. Нечаев. 3-е исправленное и дополненное издание. С-Петербург. Издание А. Ф. Деверина. 1906.
Переходя къ выяснению деятельности вулканов, мы начнем с описания извержения и, пользуясь свидетельствами очевидцев, расскажем здесь в виде примера о грозной катастрофе произведенной Везувиемъ в 1631 году. {121}
Уже за несколько месяцев до начала извержения чувствовались легкие сотрясения земли, но никто не обращал на них внимания. 10 декабря жители Торре дель Греко, Резины и др. местечек, раскинувшихся у подножия коварной горы, услышали страшный подземный грохот. Ночью он раздавался с такою силой, что мешал людям спать. Одни из жителей пытались объяснить это явление естественными причинами, другие считали его совершенно непостижимым и приписывали ему мистический характер. За четырнадцать дней до извержения один из жителей Оттайяно взобрался на вершину Везувия и был поражен изменившимся видом кратера, дно которого заметно поднялось. Жители Торре-дель-Греко, слыша рассказы об этом путешествии, заинтересовались явлением, и многие из них только за пять дней до начала извержения поднимались на гору. Изменения. происшедшие в кратере, приводили их в полное недоумение. Котлообразное углубление почти совершенно исчезло; роскошная трава, кустарники и старые деревья, одевавшие его, были уничтожены; тут н там виднелись большие скопления грязи, распространявшей {122} кругом нестерпимый запах серы. Животные уже несколько дней были беспокойны, но все тревожные явления, происходившие кругом, мало волновали обитателей окрестных мест. Никто из них не предполагал, что Везувий — грозный вулкан. В ночь с 15 на 16 декабря 1631 года подземные удары происходили столь часто, что стали вызывать серьезные опасения. В некоторых местах чувствовалось до 50 ударов, раздававшихся с возрастающей силой.
Наступило зловещее утро. Поселяне, отправившиеся на рассвете в рынок к Неаполю, увидели вдруг, как из кратера Везувия поднялся на невообразимую высоту огромный столб дыма, Неаполь был еще погружен в глубокий сон, но весть об этом небывалом явлении с быстротою молнии облетела всех, и через несколько мгновений крыши домов и дворцов покрылись людьми. Дивная картина развернулась перед их глазами! Начинался восход солнца, но небо, чуть зардевшееся красками утренней зари, была покрыто густыми клубами дыма; белые или черные по краям, они сверкали в середине огнем и, поднявшись до высоты облаков, расплывались во все стороны, принимая форму гигантской пинии*). Многим припомнилось здесь письмо Плиния, очевидца первого извержения Везувия, разразившегося в 79 году по P. Х.. Страшное облако все росло, новые клубы дыма поднимались снизу и принимали вверху фантастические формы. Изнутри облака вырывались молнии и длинные огненные языки. Казалось, будто небо и земля вступили в битву между собою. Гром гремел с небывалою силой. Народ чуял наступление грозной беды. И действительно, со страшным треском вылетели вдруг из горы раскаленные каменные глыбы и огромные массы черного песка и пепла.
Грозное облако росло, покрыло землю и море, — и день превратился в черную ночь. Отовсюду неслись крики ужаса, вопли и молитвы. Кардинал Буонкампаньо находился в то время в Торре-дель-Греко. В самом начале извержения он поспешил в город и, чтобы смягчить Божий гнев, приказал поднять из всех церквей святыни. В торжественной процессии было предложено принять участие последователям всех вероисповеданий.
К одиннадцати часам пар, дым и пламя вылетали из недр горы с ужасающею силой. Казалось, будто действовали сразу многие кратеры, да так и было на самом деле. Уже с утра у подножия горы слышались грозные раскаты, подобные залпу артиллерии. В это время образовались на западной стороне горы. вблизи так называемого Атрио-дель-Кавалло**), девять новыхъ {123} отверстий. Они делались все шире и шире и, наконец, превратились в одну громадную пасть, изрыгавшую пепел и накаленные камни. Пепельный дождь падал на огромном пространстве; утром он достиг провинции Базиликаты, жители которой с удивлением смотрели на это невиданное явление. В три часа пополудни пепел падал уже в Таренте, на расстоянии 32 географических миль от Везувия.
Вице-король послал к Везувию комиссию, состоящую преимущественно из врачей, которые должны были возможно ближе познакомиться с извержением и решить. не заключается ли в дыме вредных элементов. Комиссия тотчас же отправилась в путь. Между тем в город около часа дня началась торжественная
процессия. В два часа она достигла церкви Ностра Синьоре-дель-Кармине, расположенной в той части города, которая обращена к Везувию. В это время начались волнообразные колебания земли, продолжавшиеся без перерыва до 6 часов вечера. Земля колебалась, точно корабль на волнах бурного озера, из недр ее доносились ужасающий грохот, шипение и свист, точно тысяча горящих печей изрыгали свое пламя. {124}
Между тем комиссия, отправленная вице-королем, смело шла вперед. Дорога к Портичи, по которой она теперь направлялась, была покрыта беглецами, спешившими в Неаполь. С громадным трудом двигались ученые сквозь их толпы и так достигли Резины. Здесь встретился им Антонио ди-Люна, правитель города Торре-дель-Греко; онъ шел во главе солдат, сопровождавших партию арестантов, которую он думал ради безопасности доставить в Неаполь. Целая толпа людей с выражением ужаса на лицах сопровождала это шествие. Они рассказывали, что накаленные камни, падающие вокруг горы, убили уже несколько людей и животных.
Несмотря на эту печальную весть, члены комиссии продолжали свой путь к Везувию. Все кругом казалось какою-то пустыней, которую покинули люди. Только в одной церкви нашли они шесть женщин, припавших к алтарю, и одного мужчину, который от ужаса уже не понимал, что кругом него происходит; это скорее были мертвецы, чем живые люди. Когда члены комиссии покинули церковь, еще не зная, могут ли они продолжать свой путь, вдруг послышались тяжелые стоны: мимо торопливо пронесли на носилках человека, смертельно раненого упавшим камнем.
В это время земля стала трястись с такою силой, и количество извергаемых грозным вулканом пепла и накаленных камней было так велико, что члены комиссии нашли невозможным продолжать свой путь: было бессмысленно идти на верную гибель, которая ожидала их впереди. Около четырех часов пополудни они повернули к Торре-дель-Греко. Скоро им встретилось несколько беглецов, которые убеждали их не идти туда. если только они не желают смерти. Между тем наступил вечер, и тьма усилилась. Ученые повернули тогда к Портичи. Там они встретили целые толпы народа. находящегося в полном отчаянии.
Стража не допустила их в Неаполь, так как они не имели необходимого свидетельства о здоровье, которое требовалось от всех приезжающих: в то время в Венеции и Ломбардии свирепствовала чума, требовавшая таких мер предосторожности. Ночью пошел холодный сильный дождь и еще больше ухудшил положение несчастных. Многие из жителей Торре дель Греко, бежавшие под страхом смерти, направились обратно в город, сами не понимая, что они делают: они шли на верную смерть. Как только вице-король получил известие о происходившем около Неаполя, он тотчас же отдал приказание. чтобы в город пропускали свободно всех. Тотчас толпы беглецов направились туда: в течение одной этой ночи и следующего дня в город прибыло не менее 40.000 человек.
Между тем в Неаполе торжественная процессии продолжались до пяти часов. К этому времени деятелъность вулкана стала {125} проявляться в таких грозных формах. что каждый невольно трепетал за свою жизнь. Стены домов пришли в движение и покрылись трещинами; двери и окна сами собою открывались и закрывались, хотя не было никакого ветра; земля колебалась с такою силой, как будто она хотела поглотить все, что было на ее поверхности; обрушилосъ несколько домов. Пепел до сих пор отноcило ветром в противоположную сторону, но теперь он вдруг западал в городе. Чувствовался сильный запах серы, и огненные шары со свистом летали в воздухе. Эти грозные явления длились три часа: народ чувствовал себя обреченным на неизбежную смерть и верил, что пришел конец мира.
Все храмы по приказанию кардинала были открыты. Целые толпы людей наполняли их, предпочитая умереть в священном месте. Чувствовался недостаток в священниках, несмотря на то, что в городе их было очень много; они не успевали исповедовать стекавшийся к ним народ. По повелению кардинала в роли духовников выступили все благочестивые и уважаемые граждане. Люди исповедовались не только в храмах, но на площадях и на улицах, и многие, уже отчаявшись найти священника, громогласно и всенародно каялись в своих грехах. Ужас охватил всех...
В восемь часов вечера комиссия врачей и ученых вернулась в Неаполь и тотчас же явилась к вице-королю. Задача, возложенная на нее, не была выполнена: ученые не могли ничего сказать о составе дыма, не могли решить, насколько вредны или безопасны его составные части; как и всем, находившимся в городе, им ясно было только одно, что извержение грозит всем гибелью. Услышав о прибытии изъ Торре-дель-Греко правителя Антония ди-Люна, вице-король повелел ему немедленно вернуться на свой пост и оставить его только в случае крайней необходимости.
Но все принятые меры не могли, конечно, изменить печального положения вещей. Свирепствовал пепельный дождь, и земля дрожала с короткими перерывами. В эту ужасную ночь было насчитано не менее сотни ударов. Никто не сомкнул своих глаз, никто не вошел в свой дом, боясь быть погребенным под развалинами. Все оставались на площадях и на улицах, не сводя глаз с горы, осыпавшей город градом камней и озарявшей его красным заревом, которое прорывалось сквозь клубы черного дыма. Около 1 часа ночи грозное извержение усилилось. Треск стал так силен, как будто весь конус готов был разлететься в дребезги. Это была самая ужасная из всех ночей, которую когда-либо переживал Неаполь, а что делалось в городках, расположенных у самого подножия Везувия, невозможно и описать. Однако настоящие ужасы предстояли еще впереди: {126} это было только начало страшных опустошений, и наступивший день принес с собой новые бедствия.
Около девяти часов утра вдруг вырвались из недр горы три огромных потока мутной кипящей воды; они неслись по всем склонам горы и залили всю местность, расположенную к западу, северу и северо-востоку от Везувия. Огромные массы пепла, деревья, вырванные из почвы, глыбы камней, обломки домов, — все уносилось бешеными потоками. Особенно пострадала равнина Нола. Грязь неслась съ такою быстротою, что люди не успевали убежать и гибли в ее пучине. Въ некоторых местах глубина потока достигала 6–10 футов. Новые потоки устремились к морю через Портичи, Резину и соседние с ними местечки. Здесь они неистовствовали с такою силой. что многие дома были сорваны с их фундаментов и унесены в море. Так погиб целый монастырь со всеми его жителями; пепел, обломки и камни образовали в море целый полуостров, длиною до 3000 футов.
Mope пришло в дикое смятение. Около девяти часов утра на всем протяжении между Неаполем и Кастелламаре оно три раза отступало от берега на целую милю и снова бросалось на него. Корабли были сорваны с якорей и выброшены на берег. Вода была так горяча, что рыбы погибали в ней. Такие же явления наблюдались в Сорренте, Искии и Низиде.
В десять часов пепельный дождь стал ослабевать. мрак рассеялся, но тем грознее была картина, развернувшаяся перед пораженным взором зрителей. Из недр горы вырвалось целое море огненной лавы, сжигавшей все на своем пути. Подножие конуса от Фоссо-Гранде до Боско-Треказе было охвачено огненным потоком. Ни раньше, ни впоследствии Везувий не выделял таких огромных масс лавы. Co стремительною быстротою неслась она многочисленными потоками до 1.000 футовъ шириною и, достигши подножия, двигалась далее со скоростью реки. Скоро поднялся опять ветер. При грозном реве горы и сверкании расплавленной лавы снова низвергались на землю целые потоки дождя, перемешанные с песком и пеплом. Казалось, все будет залито и уничтожено.
Лава разделилась на два главных потока и множество мелких рукавов; один поток направился к Портичи и Торре-дель-Греко, другой залил всю местность от Камальдули до Торре-дель-Аннунциата. Из Неаполя было видно, как эти потоки неслись к морю, все сжигая на своем пути, — деревья. дома, животных и людей. Всего более погибло народа в Торре-дель-Греко.
Как было упомянуто. правитель этого города, по повелению вице-короля, вернулся на свой пост; он нашел жителей в крайнем смятении и отчаянии. Торре-дель-Греко расположен всего ближе к вулкану: он подвергался несравненно большей опасности, {127} чем Неаполь. Люди собирались бежать, но не знали, куда направить свой путь — в Неаполь или в Кастелламаре. Все, кто мог, делали попытки спасти свое имущество. Улицы наполнились людьми, животными и повозками. Первою заботою правителя было установить какой-нибудь порядок. Но об его распоряжениях ходили в массах самые противоречивые слухи. Некоторые даже утверждали, что вышло запрещение покидать город. Время, между тем, шло, и всякое замедление грозило смертью. Вдруг около одиннадцати часов дня распространилась страшная весть: широкий поток лавы с поражающею быстротою катится к городу. Несмотря на темноту, каждый ясно видел блеск пылающей лавы.
Правитель приказал жителям как можно скорее покинуть город. Около него собралось до тысячи человек. Теперь уже не было никакой возможности медлить. Отовсюду неслись крики ужаса: „огонь! огонь!”, и все в городе пришло в быстрое движение. Шествие открывал один из наиболее уважаемых священников, а позади всех ехал на своем коне правитель. Они были уже у ворот, ведущих к Неаполю, как вдруг послышался какой-то страшный шум, и из одной улицы показался лавовый поток. Он перегородил беглецам дорогу и тотчас разделился на два рукава. Один из жителей, находившийся уже впереди потока, бросился в Францисканскую церковь. Правитель с 500 человек народа, оставшегося позади потока, пытался повернуть назад, но было слишком поздно: из всех улиц текла лава. Спасение было невозможно. Точно так же погибли ужасною смертью 1.500 запоздавших в городе жителей; они искали спасения в церквах, в домах и на улицах, но лава настигла их. Спаслись только те, кто бежал в Францисканскую церковь. Но и их доля была ужасна. Два мучительных дня и две ужасных ночи провели они в храме, находясь под непрерывным страхом смерти. Здесь не было слышно грозного шума горы, и каждую минуту несчастные были готовы встретиться с огненною лавою, которая могла проникнуть в их последнее убежище. К этому скоро присоединились новые муки: голод и отсутствие воды. Некоторые дошли до того, что ели обуглившееся мясо животных, которые погибли в лаве
В то время, когда происходили эти ужасные сцены в Торре дель Греко, огненный поток направился к морю. Сжигая все на своем пути, он отчасти разрушил Портичи и Резину.
Другой лавовый поток, прошедший значительно восточнее, по ту сторону монастыря камальдулянов, был так громаден, что каждая из двух ветвей, на которые он разделился, имела, по крайней мере, 600 футов в ширину. Вся эта масса лавы направилась в море. Боско-Треказе и Торре-дель-Аннунциата были почти совершенно разрушены. И в настоящее время можно видеть, насколько громаден был здесь лавовый поток: толща застывшей {128} лавы достигает во многих местахъ50–60 футов. Через какие-нибудь два часа лава достигла моря, и цветущий, богато населенный уголок, один из счастливейших на всей земле, был превращен в настоящую пустыню.
Только после 1-го января извержение прекратилось. Подземные удары были еще достаточно сильны, но происходили с большими промежутками. Пепельный дождь прекратился; вулкан выделял сравнительно небольшие клубы паров и в марте месяце вступил в период умеренной и безопасной деятельности. Произведенные в это время измерения конуса показали, что он понизился на 108 метров. Наоборот, окружность кратера, достигавшее прежде 2.000 мет., увеличилась до 5.000 м. Только теперь было возможно с точностью определить все грозные опустошения, произведенные вулканом. Пепел выброшенный им, покрывал огромную площадь: на протяжении целых восьми географических миль, до самого Ариано, лежащего к востоку от Везувия, он образовал пластъ в 9–18 футов толщиною. По свидетельству очевидцев, он в некоторых местах засыпал дома до самых крыш.
Цветущая Кампанья мгновенно превратилась в мертвую. лишенную всякой растительности пустыню. Уцелевшие деревья погибли и стояли тут и там, лишенные листьев и покрытые пеплом. На земле валялись трупы животных и людей. К северу от Везувия на протяжении целых миль страна имела вид какого-то черного однообразного моря.
Чтобы судить о силе извержения, достаточно указать, какая судьба постигла цветущие, богатые городки, раскинувшиеся у подножия вулкана. Так в одном Торре-дель-Греко было до 2.000 домовъ; из них кое-как сохранилась только треть, да и те представляли развалины. Шесть церквей были совершенно разрушены. Две из них, послужившие последним убежищем для несчастных жителей. были засыпаны пеплом и залиты лавой, и теперь никто не сумел бы указать даже места, где они стояли. Поля и луга превратились в усеянные камнями пустыни, гавань была навсегда засыпана. В Торре дель Аннунциата устояли только два дворца и пятнадцать домов: все остальное скрылось под кучами пепла. Та же участь постигла и деревушку Боско-Треказе. Речка, которая здесь протекала и приводила в движение несколько мельниц, была совершенно засыпана, и воды ее иссякли. Даже большая речка Сарна, протекающая значительно южнее, изменила свое направление. Большая часть Резины была залита лавою, соседний городок Гранателло, знаменитый своими чудными садами и гранатовыми деревьями, исчез без всякого следа. В Портичи третья часть домов была разрушена потоками грязи.
Та же судьба постигла в большей или меньшей степени все другие деревушки, кольцом раскинувшиеся у подножия Везувия. {129}
В общем больше ста городов и деревень были разрушены во время этой грозной катастрофы.
